1. Имя: Сессёмару
2. Способности:
Сверхчеловеческая сила, скорость и обоняние – как и любой чистокровный демон, может похвастаться способностями, равных которым не найдешь среди людей, пусть они хоть сто лет практикуют святые практики и мокнут в ледяных источниках. А уж верховный демон, коего можно сравнить по силе с его отцом – самим собачьим генералом, предводителем демонического мира, так тот и вовсе на порядок выше любого демона под солнцем и луной.
Долголетие – Демон самой чистой из кровей, можно сказать, мог бы жить вечно, если бы разные букашки не укорачивали жизнь посредством трепания нервов.
Когти с разъедающим ядом – способность, которую использует походя, в любой момент, в любой ситуации, мгновенно, без предварительных танцев с бубном, красивых поз и озвучивания применяемой способности. Не полудемон же какой-то. Может, пролетая мимо толпы дрянных людишек, одним взмахом положить добрый десяток. Когти остры и опасны сами по себе, их удар, усиленный внутренней духовной силой, смертелен и без яда. А уж с ядом, и вовсе, почти невозможно избежать летального исхода. Если вы не братец-бастард.
Невосприимчивость к ядам человеческого и демонического происхождения – будучи весьма ядовитым демоном от кончиков когтей, до кончика хвоста, совершенно не реагирует на различные яды, будь то ядовитый туман или прямое ранение ядовитым оружием. Не берут его ни убойные смеси охотников на демонов, ни ядовитые испарения демонической природы.
Полет и телепортация – любой уважающий себя чистокровный демон способен летать. По крайней мере те, кто достоин зваться высшими демонами или повелителями. А если очень надо, можно и мгновенно переместиться на некоторое расстояние.
Энергетический кнут - оружие рождающееся из его собственной силы и крови, так же, как и когти, имеет кислотную, ядовитую способность. Применяется тогда, когда Сессёмару не считает противника достойным того, чтобы он обнажил меч, но удара когтей уже маловато или расстояние больше, чем надо для атаки когтями.
Трансформация в гигантскую демоническую собаку – вторая ипостась, само демоническое начало Сессёмару. Преображается, если противник умудряется вывести его из себя, заставив разъяриться. Ну или с теми противниками, кого не берет меч и кого проще прихлопнуть гигантской лапой, чем гоняться за ним по лесам, да холмам.

Обладает двумя духовными мечами.
Тенсейга – меч, оставленный ему отцом, оружие, неспособное убивать. Этим мечом, сделанным из клыка отца, можно оживить погибшего, но лишь один раз. Кроме того, Тенсейга обладает способностью порождать лунный путь – портал в загробный мир, за грань мира реального.
Тэнсэйга даёт ему ещё одно преимущество (кроме воскрешения мёртвых) — он может свободно перемещаться в мир Мэйдо, потусторонний мир, на границе которого, находится могила отца.
Бакусайга – меч, созданный его собственной силой и яростью, порожденный духовной силой демона, когда Сессёмару достиг предела своих сил. Появился у Сессёмару вместе с отросшей рукой. Оружие чудовищной разрушительной силы.

3. Статус в профиль: Пепел и янтарь
4. Связь с вами ЛС
5. Пробный пост
Человеческие жизни слишком стремительные. Он, только-только, начал привыкать к постоянной занозе в хвосте в виде этой глупой и громкой девчонки, чуть что, канючащей его имя. И зачем только спасал ее? Пусть бы досталась на корм волкам. Право, ну какое дело демоническому лорду до смертной оборванки? Мало он их, походя, убивал в деревнях, что вставали на его пути? Подумаешь, разок-другой еды принесла. И вот она, приклеилась намертво, путешествует с чистокровным демоном и бояться позабыла. А он… Глазом моргнуть не успел, только-только привык к этой блохе, а перед ним уже… Девушка. Молодая красивая женщина, в глазах которой, восторженный блеск счастливого ребенка сменился на нечто другое. Так, что ли, на отца смотрела его человеческая девка? Смотрит и мороз по коже, внутри что-то обрывается, плавится, растекается по кишкам медом демонических пчел, что вроде и нектар, дарующий силы, возвышение, но с ядом перемешан, а потому, любого смельчака ждет агония. Выживет ли, чтобы дождаться медового восторга?
Он бежит прочь, оставляет эту, медовую, с ее человеческими сородичами. Пусть живет со старухой и учится быть человеком. Нечего делать этой девке в демоническом мире, не вечно же путешествовать на его хвосте.
Он бежит и возвращается. Раз за разом. Смотрит из тени, прячется в ветвях дерева, наблюдает с расстояния. И, снова, бежит прочь. Убеждает себя в том, что просто не хочет, чтобы усилия, потраченные им на эту смертную былинку, пропали прахом.
А она, как собака-ищейка, словно заразилась демонической сутью, чует его, всякий раз поворачивает голову и улыбается, кивает чуть-чуть, приветствуя, но не выдавая напрямую, что заметила.
Умная.
Глупая.
Смертная.
Он крадет ее из деревни одной лунной ночью. В красивое весеннее полнолуние на праздник цветения. Ни единого знака не оставляет смертным. Пусть побегают, сами виноваты, что не уследили за девчонкой, которую он им доверил.
Хороша ли жизнь со смертной? Он не знает. Но, теперь, понимает отца. Может быть. У него нет дома, нет пристанища, где можно поселиться с девчонкой. Вечный странник, что не нуждается ни в сне, ни в еде, ни в куче глупых вещей. Разве такая жизнь допустима для обычной человеческой девушки?
Он дарит ей новое кимоно, он проводит с ней лунный обряд, вручает амулет, который защитит ее и призовет его, Сессёмару, если что-то случится.
Их полнолуние длится вечность и заканчивается слишком быстро. Рин он возвращает в деревню. А потом, приходит к ней каждое новое полнолуние. Приходит и окунается в этот демонический мед, наслаждаясь агонией и сладостью.
И оказывается первым, кто ощущает перемены. Нюх демонического пса сильнее, чем опыт почти столетней старухи. То, что он презирал больше всего в подлунном мире, он совершил сам. Дал жизнь полукровкам, что являются позором для всего демонического племени. Но глаза его глупой смертной сияют, как полная луна, ее улыбка – яд, способный одолеть ядовитого демона. Он сдается. И больше не приходит к ней в полнолуние. Теперь, он появляется куда чаще, носит угощения и подарки, пытается казаться безразличным, но так внимательно прислушивается к каждому вздоху, к пульсу сразу троих.
Время, бесконечное для людей – мгновение для него. Живот растет так быстро, так стремительно меняется его глупая смертная. И вот уже, сидя на крыше лачуги, он слышит первый крик своих детей. Вот только, рад ли он? Пророчество (как это глупо), оставленное камнем четырех душ. Пророчество, которому стоило провалиться в Дзигоку, вместе с проклятым камнем! Пророчество, пробудившее в его извечном противнике жажду поуменьшить ряды полудемонов. И рождение сразу двух новых, несущих в себе великую кровь извечного противника. Киринмар
Оказывается, даже у него есть сердце. Иначе, что так мучительно разрывается в груди? Сжимается, бьется, требуя разобраться с проблемой. И он разбирается.
Так, как делает это всегда.
Бессердечно.
Её лицо такое бледное и болезненное. Но он неумолим, двух крох Сессёмару уносит, не позволив приложиться к груди. Дети из собачьей семьи рождались другими. Сильными с первого момента, готовыми защищаться от любого врага. И испытание жизнью и смертью проходили сразу. В семье демонических белых псов никогда не было места слабакам. Так что ему до того, что эти детёныши – полукровки, слабые и беспомощные? Если не могут себе помочь, то пусть отправляются на круг перерождения сразу!
Круг замкнут накрепко. Круг защиты. И старый Джакен остается заботиться о крошках. Крошках, которым их отец лично вкладывает две духовных жемчужины для защиты. А потом, стремится прочь, бежит как можно дальше, не позволяя глупому сердцу изойти кровью и горем. Это для них. Для нее. Для всего это дурацкого мира. И для Киринмару. Ибо, если кто-то тронет его дочерей, то умрет страшной смертью. И если Киринмару не желает осуществления пророчества, то не стоит ему и пытаться найти дочерей Сессёмару. Там ведь не сказано, что полудемон убьет его собственными руками, держащими оружие. Правда? Так почему, убивающим оружием не стать отцу полудемонов?